Что произойдет, когда падет "Третий Рим"?
Существуют удивительные параллели между историей Византии и Российской империи, пишет The American Conservative. Западу не стоит пытаться ослабить современную наследницу Третьего Рима, а наладить с ней диалог, советует автор статьи.
Конфликт на Украине — это не борьба на закате полувековой диктатуры, а сражение за свое будущее империи, просуществовавшей почти пять столетий.
В 1475 году княжество Феодоро (Феодоро, а также Готия либо Готфия — небольшое православное княжество на юго-западе Крыма со столицей в городе Дорос (Мангуп) в районе нынешнего Севастополя. Было основано в IX веке и просуществовало до середины XV века — Прим. ИноСМИ) пало в османской осаде. Падение Феодоро, последнего осколка того, что когда-то было Восточной Римской империей, было неизбежным с момента захвата Константинополя османами в 1453 году, который историки обычно называют годом падения Восточного Рима. Но не имеет особого значения, привязывают ли ученые окончательный конец Восточной Римской империи к 1453 или 1475 году. Крах империи, которую иногда называют "Вторым Римом", был тектоническим событием, положившим конец более чем двум тысячелетиям существования той или иной формы римской государственности. Но потребовались столетия, чтобы стали понятны все отдаленные отголоски этого события. И конечно же, они никогда не представлялись во все своей полноте для тех, кто жил в то время.
Хотя поначалу это может показаться не совсем так, но сегодня мир находится в аналогичной ситуации в отношении того, что когда-то называлось "Третьим Римом" — Москвы, сердца Российской империи, Советского Союза и сегодняшней Российской Федерации. Москва получила это название из-за своей близости ко "Второму Риму" — Константинополю, тесной связи с этой империей и их общей религии — православному христианству. И падение того "Второго Рима" представляет собой сегодня некую дорожную карту, дающую западным политикам представление об окончательном падении "Рима Третьего".
Конечно, большинство внешнеполитических экспертов, особенно либерально-интернационалистского толка, не усматривают здесь связи, выходящей за рамки исторического совпадения. Для них "Третий Рим", каким он был, закончился, когда Российская империя пала в 1917 году. Большинство западных аналитиков и политиков рассматривают нынешнее положение дел в Восточной Европе не более, чем как последнюю попытку постсоветской России вернуть свои бывшие территории, чтобы подняться к своим коммунистическим высотам 1950-х годов, когда она была явным властителем Евразии. Это объясняет недавний официальный призыв администрации президента Джо Байдена к "ослаблению России" и тут же симпровизированный уже им самим призыв к смене режима в Кремле. В его глазах нынешняя Российская Федерация — это просто слабый и умирающий Советский Союз, возглавляемый слабыми и умирающими бывшими коммунистическими чиновниками. Хитрые мультипликационные коммунисты, Борис и Наташа (речь идет о политически направленных мультсериалах, выходивших в США на каналах АВС и NBC с 1959 по 1964 год. В них герои Борис и Наташа воплощали собой силы зла, подчиненных Злому Лидеру — Прим. ИноСМИ) снова находятся в деле, и те, кто стоит на правильной стороне истории, должны в это вмешаться.
Но есть и другая вероятность, к которой следует серьезно отнестись тем, кто стремится определять будущее мира: вероятность того, мы не являемся свидетелями последствий распада Советского Союза, а присутствуем при борьбе того самого "Третьего Рима" за свое существование. Идея о все еще существующей духовно Российской Империи не оригинальна. Например, ее недавно поддержал русский писатель, философ и историк Борис Акунин. Эта идея не попала в поле зрения крупных западных политиков всего политического спектра, но она заслуживает пристального внимания, потому что, если смотреть именно через ее призму, недавние исторические события приобретают совершенно другой оттенок.
В центре это идеи лежит представление о том, что Советский Союз был последней попыткой группы радикалов, сознательно или неосознанно, возродить величие Российской империи. Таким образом, конфликт на Украине не есть борьба на закате диктатуры, продержавшейся всего полвека, а борьба империи, просуществовавшей почти пять сотен лет. Это приводит к выводу, противоположному вышеупомянутым призывам Байдена, а именно: Западу следует проявлять осторожность в стремлении дестабилизировать или разрушить Российскую Федерацию. Пытаясь покончить с последствиями неудавшегося коммунистического эксперимента, Запад может непреднамеренно ввязаться в свержение полутысячелетней древней могучей Российской Империи.
Поэтому нам следует всерьез опасаться бессмысленных попыток "ослабить" Россию. Это предупреждение совсем недавно было сформулировано бывшим госсекретарем Генри Киссинджером в Давосе, когда он призвал украинцев "соединить героизм, проявленный ими в последнем конфликте, с мудростью в деле достижения баланса сил в Европе и в мире в целом".
В поисках вдохновения в отношении того, как нам действовать с балансом в отношениях между Западом и Россией, и исключением того, чего нам делать не следует, мы можем обратиться к судьбе православного прародителя России, "Второго Рима". Речь идет о Восточной Римской империи, ее крахе, ее последних сражениях и всем том, что последовало за ними.
К 1000 году нашей эры Восточной Римской империи исполнилось почти 700 лет. (Византия, Византийская империя, Восточно-Римская империя, Восточная Римская империя, Византия, Греческая империя, самоназвание Держава Ромеев, Ромейская империя — государство, сформировавшееся в 395 году н.э. вследствие раздела Римской империи на западную и восточную части после смерти императора Феодосия I — Прим. ИноСМИ). В V веке она возникла в результате окончательного раскола первоначальной Римской империи в конце 300-х годов н.э. на две половины. Восточная Римская империя существенно пережила свою западную сестру, исчезнувшую в 476 г. н.э., том году, который обычно называют "годом падения Рима". С тех пор Восточный Рим с центром в Константинополе гордо нес "римский факел". Иногда его пламя полыхало очень жарко, как, например, при императоре Юстиниане Великом, когда империя расширилась на запад до Испании. Но иногда жар этого пламени спадал, и к концу XI века оно уже опасно остыло. Серия внутренних восстаний и внешних конфликтов поставила империю на колени, и ее крах казался неизбежным.
Коллапс, однако, был предотвращен, когда на престол вступило новое правительство: династия Комнинов. Благодаря серии взлетов при императоре Алексее I Комнине и его преемниках империя смогла резко расширить свои границы и снова стала крупной державой. Но хотя комниновский вариант римского факела горел ярче, чем многие его предшественники, он тоже быстро перегорел. К 1204 году империя снова сократилась и даже была ненадолго завоевана Западом, а ее правительство было заменено католическим правительством, состоящим в основном из французов, и поддержано Венецией, которая желала большего контроля над торговыми путями. Это маленькое государство, называвшееся Латинской империей, само просуществовало только до 1261 года, после чего оно было вытеснено восстановленной Византийской империей, когда Константинополь был отбит у османов византийской династией Палеологов.
Восстановленная империя была далека от своих прежних высот и еще дальше от высот первоначальной Римской империи. После короткого периода в менее, чем 200 лет, Константинополь окончательно пал под ударами Османской империи в 1453 году. Чуть более 20 лет спустя вместе с ним ушел и его последний осколок, вышеупомянутое княжество Феодоро. "Второго Рима" не стало.
Глядя на путь "Второго Рима", можно обнаружить поразительное сходство с путем "Рима Третьего". Как и у ее православного предшественника, у России длинная и насыщенная история, полная существования череды различных типов государств и правления: одни по своей природе были более религиозны, другие менее. Подобно византийцам, Россией иногда правили прирожденные русские, а иногда — те, кто родился совершенно в другом месте, а не в самой России. Но если рассматривать все как одну длинную имперскую историю, сходство становится еще ярче.
Если исходить из такого понимания, то следует заключить, Советский Союз не был новым государством, а был русским эквивалентом комниновской реставрации. В нем к власти пришла новая правящая сила, взявшая на себя управление после гражданской войны и осуществившая быстрое расширение страны. Для византийцев этой силой была волевая и проницательная династия Комнинов. В России власть над государственным аппаратом захватили большевики. У обеих этих новых правящих сил был довольно медленный старт, и обе они начали свое истинное восхождение при своих вторых "династических" лидерах, Алексиосе I Комнине в Византии и Иосифе Сталине в СССР. В течение десятилетий обе страны значительно расширились: византийцы, вновь обрели статус великой державы (или, по крайней мере, его эквивалент начала 1000-х годов) в своей части мира, а что касается СССР, то к 1950-м годам сфера влияния Советского Союза простиралась по всей Евразии от Берлина до Пекина.
Но так же, как и комниновская реставрация, стремительная большевистская экспансия вскоре обратилась вспять. Спустя чуть более 100 лет после того, как Алексиос I Комнин занял трон властителя "Второго Рима" и предпринял свои экспансии, византийцы, как уже говорилось, были ненадолго завоеваны латинским Западом в 1204 году. Точно так же, большевистская "имперская реставрация" через шесть десятилетий своего существования потерпела поражение перед идеологическими силами Запада в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Хотя "Третий Рим" в буквальном смысле не был завоеван Западом, как Константинополь, и Москвой в период 1990-х управляла администрация Бориса Ельцина, правительство которого само фактически управлялось западной неолиберальной идеей. А на президентских выборах 1996 года Ельцин смог удержаться у власти только благодаря вмешательству Америки.
Наконец, как "Второй", так и "Третий Рим" после продолжительного периода сумели отбросить западный контроль и влияние. Первый добился этого путем восстановления Византийской империи при династии Палеологов, а последний — при президенте Владимире Путине. Как Палеологи сделали со своими предками, так и правительство Путина вернуло все символы былого величия "Третьего Рима": любовь к родине, православие, гордость за свою историю, недоверие к Западу и уважение к лидеру, хотя и без насаждения культа его личности. И все-таки обеим "Римам" по-настоящему предотвратить упадок не удалось. Путинская Россия сейчас пытается заполучить территории, которые она когда-то контролировала, и отчаянно борется за восстановле-ние своей прежней сферы влияния, как это сделала Византия Палеологов. Но, как и "Второй Рим", "Рим Третий" сталкивается с непреодолимыми встречными ветрами: поднимающийся Восток, национализм в бывших колониальных и территориальных владениях, внутренняя коррупция и намерение Запада использовать экономику и другие средства, чтобы ослабить и перемолоть его.
Этих неприятностей в конечном счете оказалось достаточно, чтобы византийцы были унесены ветрами истории. Сдуют ли эти ветра сегодня и Россию? И что произойдет, если они это сделают? Вот вопросы, о которых сейчас должен тщательно размышлять Запад.
Сказанное не предназначено для оправдания действий России путем аналогий или сравнений. Оно призвано привлечь внимание к критической важности понимания того, что события, которые разворачиваются в настоящее время, являются результатом той напряженности, которая началась намного раньше, чем распад Советского Союза в 1991 году. От этой напряженности не следует отмахиваться: мол, "русские вечно воюют". В ней нельзя игнорировать детали. Это повод обратить еще более пристальное внимание на текущие события и отложить в сторону такие стереотипы, как "правильная сторона истории" и "открытая политика", заключающаяся в желании ослабить Россию.
Российская спецоперация на Украине, как и многие последние византийские войны за ее бывшие территории, не имеет особого морального оправдания, кроме того, что они имеют целью увеличение могущества умирающей империи. Но отсутствие морального оправдания не должно позволять западному миру использовать весь свой вес для уничтожения какого-то мирового игрока, по крайней мере, без предварительного тщательного рассмотрения последствий. Ведь бесспорно, например, то что излишнее рвение президента Вудро Вильсона в наказании Германии в Версале за ее аморальные атаки на гражданское население в Бельгии во время Первой мировой войны напрямую привело к немецкому реваншизму в 1930-х годах и ко Второй мировой войне.
Бесспорно также и то, что стремление Венеции и Запада к торговым путям и их готовность к применению чрезмерной силы серьезно ослабили Византийскую империю и создали вакуум в регионе власти. Хотя этот вакуум позволил Венеции увеличить свое богатство и укрепить позиции католической Европы, он все же долгое время оставался вакуумом. И в этом вакууме возникла исламская Османская империя, которая продолжила протягивать свои руки уже вглубь Европы, и почти захватила ее сердце, будучи остановленной у ворот Вены только в 1683 году с вмешательством поляков в последнюю минуту. И ведь Османская империя продолжала существовать до 1922 года. Стоили ли 500 лет жестокой бойни и войн с ней непродолжительного всплеска венецианского ВВП в 1200–1300-х годах?
Следовательно, планируя будущее западно-российских отношений, лидерам Запада следует понять, что он имеет дело не с разлагающимися остатками недолговечного коммунистического государства 20-го века, а ведет судьбоносную борьбу на поздних этапах существования многовековой империи, которая очень хочет остаться в живых. Это, в свою очередь, должно серьезно повлиять на политику Запада в отношении России.
К сожалению, на данный момент этого не происходит. Рецепты, которые западные либеральные стратеги часто выписывают для попыток изменить курс России, — свободные выборы, ведущие к свержению путинского режима или, если диктатура сохранится, к ослаблению России, — на самом деле могут стать препятствием для будущих отношений, а главное — для движения к миру.
Свободные выборы — это далеко не панацея. Это должно быть очевидно для либеральных интернационалистов, которые уже давно считают любые выборы, выигранные правыми националистами, "украденными" или "коррумпированными". На своих первых свободных выборах русский народ выбрал Бориса Ельцина, человека, который уже возглавлял российский сегмент СССР и поэтому был, по сути, изначально готовым вторичным персонажем. А вот в следующей президентской кампании 1996 года россияне фактически выбрали кандидата от коммунистов, хотя из-за вышеупомянутого американского вмешательства Ельцин и "выиграл" свое переизбрание. Геннадий Зюганов, настоящий победитель, поддерживал крайне агрессивную внешнюю политику России. Его внешняя политика была настолько агрессивной, что Ельцин, отчаянно нуждавшийся в американской помощи, предупреждал тогдашнего президента Билла Клинтона, что коммунисты вернутся в Крым в случае победы.
Путин побеждал на всех президентских выборах после 1996 года (за исключением 2008 года, на которых победил избранный Путиным Дмитрий Медведев). Ни одни из них не могут быт охарактеризованы как подлинно свободные. Однако нет никаких доказательств того, что Путин или Медведев обязательно проиграли бы эти выборов, если бы они были свободными. Даже если бы они и проиграли, кандидаты от оппозиции в основном представляли собой чрезвычайно консервативную группу. Ведь даже главный персонаж несистемной оппозиции Алексей Навальный заявлял, что не вернет Крым Украине, и однажды приравнял мусульманских террористов к тараканам.
Сами по себе русские люди крайне консервативны. Опросы общественного мнения показывают их желание жить в мире с Западом, но те же самые опросы также показывают их непреодолимое желание того, чтобы Россия вновь обрела свое имперское величие, и чтобы в ней проводилась социально консервативная политика. Мысль о том, что свободные и демократические выборы приведут к тому, что русский народ откажется от своих имперских амбиций и социального консерватизма — это сплошная фантазия.
Но если надежда на то, что свободные выборы превратят Россию в Нью-Джерси, фантастична, то другая часто декларируемая на Западе политика — ослабление России без какой-либо конкретной цели или ориентира, вообще чрезвычайно опасна. Хотя, конечно, сегодня нет никаких эквивалентов древней Османской империи, а следовательно, нет никаких шансов, что Россия будет покорена, как византийцы, Турцией или кем-либо еще, все же нужно помнить о последствиях тупых попыток "ослабить" Россию, а именно: о возможности того, что они сильно подтолкнут Россию еще ближе к Китаю.
В 1939 году ВВП Италии Бенито Муссолини составлял около 39% от ВВП Германии Адольфа Гитлера. Сегодня ВВП России составляет около 10% экономики Китая. Чем слабее российское государство, тем больше оно становится зависимым от Китая. Хотя бытующая в некоторых умах идея о том, что Россия может в ближайшее время быть завербована Западом против Китая и невероятна, нам все же не нужно активно сближать Москву и Пекин. Более того, ведь российско-украинский конфликт когда-нибудь закончится. Если это приведет к тому, что Россия станет верным союзником Китая, а Украина будет Китаем восстановлена, то китайцы в скором времени будут фактически доминировать в Евразии в той же, или даже большей степени, чем когда-то Советы. И это совершенно не в интересах Америки.
Но есть еще одна возможность, о которой на Западе почти не упоминается, и которая гораздо больше угрожает его безопасности: это полный крах российского государства. Потенциал России уже ослаб. Это видно любому, кто прожил в России длительное время: все больше потерянной молодежи, "фантомные" рабочие места (Россия очень хорошо умеет искусственно создавать рабочие места в госсекторе там, где они не нужны), утечка мозгов и повсеместная коррупция. Попытка "ослабить" Россию на данном этапе без четкой стратегии может быть похожа на попытку ослабить треснувшее стекло: оно ведь может просто рассыпаться.
Когда в 1204 году Запад стремился заменить византийцев Латинской империей, он даже не мог себе представить, к чему приведут его действия. Если Россия расколется, это повлечет за собой последствия, которые мы не можем себе даже представить — не через сотни лет, а здесь и сейчас. И нет никаких признаков того, что власть предержащие в Вашингтоне готовятся к каким-либо из этих последствий. Разрушенная Россия вызовет десятки, если не сотни насущных и опасных вопросов: что произойдет с ее ядерным арсеналом? Что произойдет, если Польша попытается вернуть земли, отобранные у нее Советами? Попытается ли восстановившаяся Украина отомстить России и атаковать собственно ее территорию? Если Китай двинется на север, чтобы поглотить оставшиеся от России остатки, как отреагируют США? А что произойдет, если коллапс спровоцирует в России куда более опасную и жестокую форму русского национализма, как это произошло в Германии после Первой мировой войны?
Если только во имя фантомной "правильной стороны истории" Запад достаточно сильно надавит на Россию и "Третий Рим" в конце концов рухнет полностью и распадется на разные мини-республики, как Византия на княжества, то наступят совершенно новые и непредсказуемые последствия.
Последнее из павших византийских княжеств, княжество Феодоро, целиком располагалось на Крымском полуострове. Его столица находилась всего в нескольких километрах от того места, где сегодня стоит город Севастополь. Тот факт, что место последних остатков Восточной Римской империи находится там, где "Третий Рим" сегодня сконцентрировал свою последнюю попытку вернуть себе славу, является иронией истории, которую, однако, ни в коем случае не следует упускать из виду политикам. История повторяется, прошлое еще не скоро становится прошлым. И западные государственные деятели легко могут найти много часто приводимых примеров, которые только подтверждают эту истину.
Возможно, "Третий Рим" должен теперь пасть. А возможно — и нет. Но если это произойдет, политики должны знать, что мы не откроем для себя новые горизонты. Этот путь пройден много раз, и тем, кто шел по нему, очень не нравилось то, куда он ведет.
Автор: Энтони Константини (Anthony Constantini) — докторант Венского университета, готовит диссертацию по ранней американской демократии. Ранее получил степень магистра в области контроля над вооружениями и стратегических исследований Санкт-Петербургского государственного университета. В 2016 году был директором центра военных исследований комиссии республиканской партии в Сенате США.
Оригинал https://www.theamericanconservative.com/articles/what-happens-when-the-third-rome-falls/