Вчера в Новой Голландии историк архитектуры Андрей Ухналев (Andrey Ukhnalev) читал лекцию о видении Петербурга Петром Первым и о том, что именно петровский образ и есть тот самый первоначальный Петербург о котором, как минимум стоит знать.

Ниже конспект из тезисов лекции. Для меня лично настоящим открытием было то, что центром города Петром был выбран именно Невский плес и от него весь город и выстраивался. И много еще что.


- - - - - - 

Чем Петербург отличается от городов Европы? Смольный собор - это пример европейского уровня. Но основная масса памятников города заурядна. 


Пример 1 линии В.О. Здесь хоть и перестроенные, но дома петровского времени. Ансамбль улиц определяет вид города. Ансамбль характерен тем, что сумма образа застройки ценнее зданий по отдельности. Он прежде всего пространственный организм. 

Москва - торжество объемной идеи, а Петербург - пространственной. Бестелесная среда города и открытости его пространств имеют свою ценность. 

Ампир времён Александра Первого и сформировал тот Петербург, который мы имеем сейчас. Он является архитектурным скелетом. 

В искусстве, как и в жизни, ничто не происходит вдруг. В восемнадцатом веке можно было жить без насилия в искусстве. Вопрос ещё: какой глубины истоки пространственности города?

Ампир стремится распространить себя и свой порядок по всему пространству города и даже страны; череда пространств от Дворцовой к Новой Голландии - это же все сплошь площади. Это все принципы ампира. И мы видим лишь ампир. 


Пространства петровского времени, как они формировали город?! Об этом писал Г.З. Каганов в своей монографии "Санкт-Петербург: образы пространства". 

Небо в нашем городе - один из важнейших архитектурных факторов. В петровское время было много разрывов в застройке, заболоченности и стихийной растительности. Состоявшимся он стал к 1717 году. Первые изображения появляются как раз в этом году. 

Невский плес (от стрелки Васильевского острова до Выборгской стороны) был главным петровским пространством города. Андреевский собор. Конкурс на его строительство был объявлен Пётром. Он планировался к строительству на Стрелке. 

Здание ВМА на Выборгской стороне - это здание Петровского госпиталя. Он тоже планировался с церковью и двумя доминантами, гармонируя с Петропавловской крепостью и Андреевским собором. 

Летний сад, обрамлённый выпусками рек и каналов - тоже часть ансамбля Невского плеса. И если бы он был завершён, то стал бы единственным в Европе, имеющим такое масштабное оформление. 

Почему Петр не остался в Ниеншанце, ведь крепость была сильная? Он строил город будущего. А военное укрепление перенесли сразу в Кронштадт. Потому как Петропавловская крепость была только лишь символом. Хотя, на стрелке ВО тоже была оборудована артиллерийская батарея, вкупе с крепостью перекрывавшая огнём все рукава Невы. 

Освоение сторон берегов происходило одновременно. Престижность правого берега упала как только монаршие особы обосновались на левом.

На панораме Зубова 1717 года точка зрения (от госпиталя) была выбрана для максимального отражения застройки, даже в ущерб перспективе. Но грандиозность он отразить не смог. Пётру не понравилось. Но с этого места сам император впервые осматривал эти места в 1703 году. 

Аналогично Петербургу устроен Карлсруэ: в центре княжеский дворец и от него кругами расходится город. Но барочная конструкция расхождения пространства в Петербурге была организована не от царских палат, а от Невского плеса. Потому на панораме Марселиуса город показан тонкой пленкой, обрамляющей воду. Дальше Невы пространства нет. 

Парадокс Петербурга схож с застройкой города Падуя. Его пространство города тоже пропадает из виду, делая акцент на небе. Насколько это осознанно было Пётром?! Вопрос... Это могло быть как его душевным порывом, так и передовым знанием. 

Почему вот этот функциональный и красивый план Леблона был отвергнут Пётром?! Что он знал, что отказался от такой продуманной идеи. 

В то время ведущей тенденцией уже была ориентация городу наружу, тогда как в плане тенденция закреплена обратная. Петр мог знать об этом и быть приверженцем нового течения. 

Есть свидетельство, подтверждающее планы Пётра построить зимнюю себе резиденцию на месте Марсова поля. Выстроить его планировалось по французской технологии, без раствора, простым сложением заранее обтесанных друг для друга камней. Скорее всего, тоже по проекту Леблона. 

Здания по стрелке ВО не были упорядочены, не было доминант и выглядело достаточно скучно. На месте здания 12 коллегий планировался Андреевский собор. 

В 1725 году под Академию наук был отдан недостроенный дворец царицы Прасковьи Фёдоровны. Но места сразу же не захватало и начали появляться проекты расширения. Среди которых появлялись и совершенно гениальные (с копией дворца царицы Прасковьи, в 1736 году, архитектора Шеслера):

В 1746 году появляется его вариация, с копией... Кунсткамеры. Но окончательное решение Кваренги по сути своей повторяло пространственное решение Шеслера. Который архитектором и не был, а просто служил при Академии наук. Скорее всего, под этим именем скрывался другой архитектор. 

Это наглядное свидетельство преемственности проектной деятельности следования единому осознанию пространственного образа города. На протяжении 80 лет, в смену стилей и эпох, принцип освоения пространства стрелки В.О. остался одним и тем же.